Название: ...Salvami dalla pazzia...( ит. ...Спаси меня от безумия...)
Автор:  litl_imp
Бета: Sorano-san
Пейринг: Ямамото/Гокудера
Рейтинг: R
Жанр: яой, романтика
Размер: мини.
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Амано Акире.
Предупреждения: ООС.
от автора: ну что сказать... автору было просто дурно...хд.. а может ей это показалось..хд

Он застыл,  катана сверкнула, поймав солнечный луч в разбитом окне. Вокруг творился ад. Зарисовка безумного художника: горы тел, копошащиеся и стонущие, гулом заполняющие своды разрушенной церкви. А посередине стоял он. Тяжело дышащий, облитый чужой кровью, а может где-то был ранен и сам. Только тело отказывалось это чувствовать, отрицая боль и ужас. Лёгкие с хрипом выталкивали потоки воздуха. Мечник опустил своё оружие, ибо сражаться было уже не с кем. Переступая через лежащих на полу, он вышел в открытую дверь. Набежавший лёгкий ветер коснулся лица и потрепал волосы. День стоял солнечный, ясный летний день. В душе же лил проливной дождь, в тщетных попытках смыть кошмар, который он сотворил своими руками.
Безумие? Помутнение разума? Он не знал. Только это случалось всё чаще и чаще. Чёрная пелена, что застилая глаза, отключала сознание и понятие милосердия. Оставляя за собой горы истерзанных тел и реки крови. Как бог смерти, что собирает свои плоды от жатвы. Наверное, это было всё-таки безумие. То, что не останавливало поднятый меч, что не давало покоя, пока вокруг был ещё кто-то на ногах.
Такеши закрывает глаза, нежась под лучами солнца. Надеясь, что хоть ему удастся прогнать этот мрак из души. Снять груз непоправимых ошибок, снять их с плеч. Но он прекрасно знает, что это всего лишь на секунду. На одно мгновение он сможет вздохнуть полной грудью, может быть, даже улыбнуться, как в старые добрые времена. Но время на исходе.
-Твою мать, Ямамото! - раздаётся где-то совсем рядом знакомый, любимый и вечно раздражённый голос, - как тебя угораздило сюда одному пойти?
Подбежавший подрывник трясёт его за плечи. Ощупывает, проверяет на наличие ранений. Мечник не смотрит ему в глаза, отводя взгляд в бескрайнее поле - они всегда хорошо выбирают места сражений. Безлюдно и тихо. Ураган, удостоверившись, что с ним всё в порядке, делает шаг внутрь. Гнетущая тишина нарушается только пением птиц и стрекотом кузнечиков в высокой траве.
-Что..что..что это было? - звучат нотки испуга, - Как такое вообще возможно, ответь мне, Такеши! - голос срывается на крик.
Но что можно ответить на это? Безумие? Помутнение рассудка? Бог его знает. Он сделал пару шагов, спустившись с лестницы, ещё два шага и ноги утонули в высокой траве. Подгоняемая ветром, она касается рук, как будто гладя и утешая. Тело сдавалось под натиском усталости. И уже не контролируя себя, он просто падает в мягкую траву, слыша за собой только крик, подхваченный ветром и унесённый куда-то в бескрайность. Сознание выбирает путь наименьшего сопротивления и попросту отключается.
Когда он открывает глаза, то сначала понимает, что его голова лежит на чём-то мягком, а в глаза бьёт свет от солнца. Мягкая постель, тёплое одеяло. Ямамото потирает левой рукой глаза в надежде понять, куда его занесло. Последнее что он помнил, это собственную слабость и мягкую траву. Приподнимаясь, он оглядывает  комнату. Незнакомое место. Может, гостиница? И только когда пытается сделать движение правой, вдруг приходит осознание, что она согревается чем-то тёплым. Взгляд следует мимо стен, края кровати. И натыкается на спящего Хаято, использующего его руку как подушку, при этом сжимая её. Противоречивые чувства рвут душу. Не хочется нарушать сон, да и эту милую картину. Сколько бы Гокудера не утверждал, что ему на всех, кроме Савады, наплевать, он всё равно в душе безумно ранимый и нежный.
Видимо, бейсболист сделал какое-то движение, и пепельно-серая голова поднялась с импровизированной подушки. Протерев глаза, подрывник уставился на Дождя.
-Ты проснулся? - во взгляде удивление, которая сменяется радостью, и всё это моментально маскируется безразличием, - Ты придурок! Как ты мог так напугать Десятого?!
Такеши очень любит этого человека, но сказать об этом просто не решается. И каждый раз, наблюдая вот такие маленькие «признания», пусть мимолётные, пусть потом и кажется, что всё это показалось, но они дают маленькую спасительную пилюлю для почти умершей надежды.
-Эээ, а что случилось? И где я? - всегда приходится маскироваться, чтобы просто не вешать на любимых и дорогих людей лишний груз, что тянет, как камень ко дну. Он беззаботно улыбается, глядя на раздражённого Урагана, - Ты чего опять злишься, Гокудера?
-Что случилось? Чего я злюсь? - Хаято кидается на беззаботно улыбающегося Дождя, и пытается ударить побольнее, чтобы просто перенести, или донести всю тяжесть от всеобъемлющего страха за жизнь бейсбольного придурка, - Ты, придурок, три дня валялся без сознания! - голос приобретает истеричные нотки, почти срываясь на пике, - чего я злюсь? А если бы ты там погиб, ты хотя бы раз подумал своей тупой башкой, что бы я потом делал, - почти шёпотом выходит у Урагана.
Ямамото вдруг всё понимает, притягивая ослабшего от пережитого подрывника к своей голой груди, одной рукой обнимая за плечи, другой же поглаживая пепельные прядки под свои подбородком. Медленно вдыхая родной запах любимого шампуня Хаято, смешанного с запахом сигарет.
-Я всегда буду рядом, всегда, - шепчет он, не переставая гладить мягкие прядки, - Я тебя люблю, и никогда не оставлю.
- Да что ты возомнил о себе, чёртов придурок, - Гоудера вырывается и вскакивает с постели, - Больно ты кому нужен!
Такеши смеётся, ловя за руку Урагана и дёргая на себя. Тот падает на спину и тут же оказывается подмятым под горячее тело Дождя.
- Ты..ты..ты чего? - красивые зелёные глаза распахнуты от удивления. Мечник, не отвечая, впивается в поцелуем в раскрытые губы. Поцелуй, ещё и ещё. Как наркотик, манящие, мягкие губы. Хаято почему-то не сопротивляется. Сначала робко, а потом уже и смелее отвечая на поцелуи. Возбуждение охватывает обоих. И уже не сдерживаясь, они страстно целуются, забыв о том где, когда, почему и с чего всё началось. Забыв собственные тревоги. На пол улетает смятый галстук, красная рубашка расстёгнута, и горячие пальцы следуют по бледной коже. Раздаётся какой-то невнятный фырк - видимо подрывник пытается что-то сказать. Ямамото, ослеплённый желанием, не сразу это понимает, но когда это доходит до сознания, он оставляет в покое губы Урагана, и тот с выдыхаемым воздухом шепчет:
- Придурок, дай хотя бы  рубашку скинуть, - Такеши отрицательно машет головой, и опустившись целует шею, тело под ним выгибается, а рядом с ухом слышится хриплый вздох.
Ключица, ямочка и снова ключица, язык проходит этот путь, оставляя за собой влажную дорожку. Грудь. Левая сторона, где бешено бьётся сердце, бледно-розовая маковка соска манит своей совершенной формой. Язык проходится по верхушке, срывая с губ подрывника тихое «ах». А руки нервно сдёргивают одеяло, в котором запуталось желанное тело. В след за одеялом куда-то на пол отправляются и брюки с нижним бельём. Дождь резко прекращает мучить соски. Садится, поймав обе, как будто фарфоровые, ноги и разведя их, чертит влажную дорожку по внутренней стороне бедра, смотря за реакцией любимого. А тот смотрит в ответ затуманенными полуприкрытыми зелёными глазами. Не говоря «да», не говоря «нет» и не сопротивляясь. Язык, едва касаясь, чертит новую дорожку, уже по горячей и напряжённой поверхности члена. Хаято лишь издаёт неудовлетворённое фырканье, снова упираясь головой в мягкую поверхность подушки, когда теплота рта накрывает головку. Пальцы касаются кольца тугих мышц, дразняще медленно обводят, и уже через секунду внутри. Волной прокатывается дрожь по телу Урагана, заставляя того выгнуться в дугу, и найдя ртом кончик подушки, зажать его зубами, дабы не дать стону сорваться с губ.
Но всё равно сдавленный и заглушённый стон прорывается сквозь стиснутые зубы.
Такеши  приподнимается над распластанным телом Гокудеры, с любовью во взгляде следует по его очертаниям. Тяжело вздымающаяся грудь, бисеринки пота, то тут, то там блестят в свете солнца. Он устраивается сверху, снова ненасытно впиваясь в губы и совершая первый толчок, проникая в тело любимого, почти теряет контроль — от ощущений, от прижавшегося к нему подрывника. Застыв, мечник делает пару медленных вздохов. Чтобы всё не закончилось, едва успев начаться. Секунды, а может минуты, быть может, и часы, когда он пытается найти внутри себя равновесие, но Ураган считает иначе и совершает движение навстречу, вырывая тем самым из головы бейсболиста последние признаки рассудка и из горла сдавленный стон.
Переплетение разгорячённых тел в столпе света, бьющего в окно.
Ураган неожиданно обнимает Ямамото за шею и опрокидывает его, победно глядя на «поверженного» сверху. И, не теряя времени, продолжает движение. И теперь уже мечник мечется в попытках сдержать стоны наслаждения. Хаято находит другой способ, впиваясь в смуглую кожу груди, царапает от избытка чувств, оставляя бледно красные полоски. Обнявшись, они завершают танец страсти, не скрывая счастья с их губ срываются стоны. И, обессилив, они оба падают на постель, тяжело дыша.
Такеши не понял, что его разбудило, но за окном уже стояла глубокая ночь. Одинокий обод луны светил в окно, освещая скомканную постель и два голых тела в объятьях друг друга. Бейсболист аккуратно, чтобы не разбудить, отводит прядь пепельных волос с лица Гокудеры, наслаждаясь его тихим дыханием, как самой приятной музыкой. И, не сдержавшись, тихо шепчет:
- Не отпускай меня, и, если я уйду один, иди за мной и верни меня из безумия, - сказав это, он закрывает глаза, и облегчённо вздохнув, впервые за многое время спокойно засыпает, не заметив внимательно изучающие его зелёные глаза. И уже не слышит тихий ответ:
- Я верну, обещаю.