В помещении было очень прохладно – кондиционеры работали на славу, охлаждая горячий египетский воздух. Несколько больших белых свечей стояли на прикроватной тумбе – их пламя вздрагивало, заставляя тени на стенах танцевать. Лёгкие струящиеся ткани, свисающие с потолка до самого пола, шевелились, от чего казались таинственными призраками в обманчивом сумраке помещения.
На аккуратно заправленной кровати сидел молодой на вид мужчина. Загорелая кожа выглядела в полутьме ещё темнее. Густые чёрные волосы, неровными прядями обрамлявшие лицо, играли бликами, а необычного синего цвета глаза могли показаться чернильными провалами. Но Ра любил такое освещение – оно было мягким и расслабляющим. Живой огонь в отличие от слепящего электрического света наводил на раздумья и помогал сосредоточиться, когда оно было необходимо. Не зря говорят, что человек может вечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду... Третьей частенько упоминали работу других, но мужчина предпочитал добавлять к этому звёзды. И совсем скоро в городе стемнеет настолько, что можно будет выйти и полюбоваться бриллиантовой россыпью огней на чёрном бархате неба.
Но это будет позже. Сейчас же Ра ждал старого друга. Да, пожалуй, эту женщину, что помогла ему поднять на ноги ставшую знаменитой организацию Червелло, мужчина мог бы смело назвать другом, наверное, даже единственным, хотя к людям он относился доброжелательно. Дело было в доверии – по мнению главы Червелло, друг – тот человек, которому доверяешь больше всех. И, конечно же, лишь немногих Ра принимал лично у себя в покоях.
Бумаги, которые мужчина держал в руках, пробегаясь взглядом по строчкам, с трудом разбирая слова, отправились на тумбу, ложась рядом со свечами. Он знал всё то, что написано на белоснежных листах, практически наизусть, но в силу привычки перепроверял и перечитывал, проговаривая про себя каждое слово. Будущее всегда было туманно, но не для Ра. Ра, египетский бог солнца, согревающий своим светом плодородные земли близ Нила и выжигая песчаные пустыни своим гневом, - вот что означало имя главы Червелло. Нет, мужчина отнюдь не считал себя богом – он был человеком, таким же, как и все, лишь чуть-чуть более одарённым, вследствие чего и смог подняться выше остальных. На то была воля судьбы. Скептики могли сколько угодно иронизировать над фаталистами, как они презрительно называли тех, кто верил в фатум, но отрицать факты невозможно. У каждого в жизни своё предназначение, исполнив которое человек уходит, вот и всё. Жизнь на самом деле простая штука, только почему-то люди существа такие, любящие всё усложнять и накручивать.

Длинные пальцы изящных, как у скрипача или пианиста, рук коснулись простой бархатной полумаски, лежащей на кровати рядом. Эта чёрная маска стала второй кожей. Она была не просто способом конспирации – прятать своё лицо можно было разными способами. Маска была символом. Символом смирения и символом отречения. Отречения от прежней жизни, отторжения от всего мира, и смирением с этой своей судьбой. Так предначертано. Так должно быть. Сопротивляться бессмысленно, каждый, кому предназначалась одна из таких масок, но кто отказывался принять её, рано или поздно приходил сам, убедившись в том, что таково его предназначение.
Да. Всё просто.
От раздумий мужчину отвлёк приятный и обволакивающий, словно туман, голос гостьи. Она всегда ходила настолько бесшумно, что даже Ра частенько не успевал вовремя обернуться. Она была единственной, кому удавалось подкрасться к боссу Червелло со спины на расстояние швейной игры.
- Интересно, ярко ли сегодня будут светить звёзды? – задумчиво проронил Ра, окидывая взглядом фигуру женщины и будто на миг позабыв о правилах вежливого тона. Впрочем, в обществе столь обворожительной гостьи это, пожалуй, простительно. – Я рад видеть тебя, Фрейя. Садись.
Поднявшись со своего места, мужчина подошёл к резной тумбе у стены, и разлил по бокалам вино. Белое вино. В свете свечей оно играло таинственными огоньками, мерцающими искорками, которые будто горели живым пламенем. Выпей, и, казалось, они обожгут. Однако хрусталь бокалов оставался холоден.
Молча протянув своей Хранительнице бокал, Ра скрылся в соседнем помещении, представлявшем собой личный архив босса. Фрейя уже не единожды бывала там – единственная, стоит заметить, из всех хранителей, кто имел доступ к личным записям, документам, наблюдениям Неба.
Мужчина вернулся с объёмным конвертом в руках, который, опустившись на своё прежнее место, положил перед женщиной. В обманчивом свете пламени можно было прочесть витиевато выписанное (почерк у Ра был ровным, красивым, а буквы щеголяли множеством завитушек, словно копии из старинных книг) имя «Бьякурану».
- Я отправил нашего человека в Италию, - проговорил мужчина, пробуя содержимое бокала на вкус. Вино оказалось восхитительным. – Скорее всего, Тринисетте уже уничтожено, или будет уничтожено в ближайшие часы. На те[b]бе лежит очень важная задача, Фрейя. – Ра поднял бокал, наблюдая сквозь него за танцем пламени. – Тебе придётся встретиться лично с Бьякураном Джессо и передать ему это, – он указал на конверт. – Копий нет. Попасть в чужие руки, как ты понимаешь, он не должен ни за что. Только лично. Только Бьякурану.[/b]
Слова были лишними – женщина и сама прекрасно всё понимала, наверняка, но он не мог не озвучить это.
- Возможно так же, что босса Варии больше нет, и они перестанут путаться под ногами. Я ещё не получал весточки от Джея, но он неплохой боец и хорошо знает своё дело. Хоть и максималист. – Ра позволил себе лёгкую улыбку и вздох. Когда-то он тоже был таким. Наверное, все проходят через это в подростковом возрасте, когда хочется бросить вызов всему миру, когда море по колено, когда всё нипочём.